Этот текст представляет собой официальную версию доклада, представленную перед конгрессом для переводчиков. Дословный текст произнесенного на конгрессе доклада и комментариев на мастер-классе Елены Веселаго немного отличается от этого текста, а часть текста не была озвучена из-за регламентных ограничений. Видеозапись доклада и мастер-класса будет доступна у организаторов конгресса.

---

Ближайшая образовательная программа по расстановкам. Москва >>

---

Использование материалов данного сайта разрешается только в некоммерческих целях, с обязательным указанием авторов, редакторов, переводчиков и активной ссылкой на www.constellations.ru. Подробнее о правилах использования материалов сайта>>

---

Подписка на рассылку со статьями, переводами, новостями>>

---

Смотрите также:

• Системные расстановки по Берту Хеллингеру: история, философия, технологии" (статья Елены Веселаго для журнала "Психотерапия", 2010 г.)
• Бертольд Ульсамер об истории метода и Берте Хеллингере
• Елена Веселаго об истории и эволюции метода (статья 2008 г)
• Елена Веселаго и Юлия Кондратюк. Метод системных семейных расстановок (2009 г, для Википедии)

---

Елена Веселаго. Эволюция расстановок: от Порядков к Движению Духа.

К докладу на Втором Евро-Азиатском Конгрессе по системным расстановкам и системно-феноменологическому подходу. 25 сентября 2011г.

Здравствуйте, дорогие коллеги и интересующиеся методом системных расстановок.

Темой своего сегодняшнего доклада я выбрала исследование тех изменений, которые произошли в расстановочной философии недавно. Я имею в виду переход от причинно-следственного подхода к подходу, который получил название Движение Духа или духовные расстановки.

Вторая часть моего доклада будет посвящена технологиям в духовных расстановках. Казалось бы, слова «технологии» и «духовность» не сочетаются между собой, или их не принято сочетать. Я исследую этот вопрос в своих обучающих и экспериментальных группах и вижу, что это не совсем так. Технологии в этой тонкой области тоже существуют. Они могут быть передаваемы от коллеги к коллеге, и тогда становится возможным обучение на основе определенной методики. Путь развития в духовных расстановках – это не только путь индивидуальности, но и путь коллегиальности. Об этом мы будем говорить далее, а в начале немного истории и терминов, чтобы мы могли понимать друг друга.

Мы все знаем, что в расстановках долгое время доминировал (и сейчас еще, наверное, доминирует) такой взгляд: нарушение Порядков в системе ведет к проблемам в жизни клиента. Соответственно, если мы (в расстановке) находим нарушение и исправляем его, то проблема решается. В таких расстановках мы говорим о «хорошем решении», об образах-решениях, о фразах-решениях. Мы ищем решение. Это причинно-следственный подход, и я назвала такие расстановки Порядковыми.

Что же происходило с развитием практики системных Порядковых расстановок? В последние годы расстановки развивались Бертом Хеллингером и другими участниками сообщества почти без обмена идеями, поэтому образовались две параллельные линии развития Порядковых расстановок.

Что сделал Хеллингер. В какой-то момент он поставил группу заместителей без называния их ролей. И разрешил им свободное движение без ограничений. Они двигались, взаимодействовали между собой, и в какой-то момент их общее взаимодействие пришло к умиротворению, наступил покой. Я видела это в 2009 году в Австрии на международном лагере Берта Хеллингера. Он тогда сказал (цитата): «Раньше мы смотрели на расстановки так: с тобой случилось это и это потому, что твоя мама сделала вот так. Это так узко! Не представляю, как мы могли бы вернуться к этому способу делать расстановки». Хеллингер стал говорить о расстановках как о проявлении движения Духа, которое связывает нас все воедино (нас всех – и членов системы клиента между собой, и группу и заместителя и расстановщика).

Произошло важное изменение в расстановках, даже, я могла бы сказать, произошла революция. Значения этого мы, наверное, еще не до конца понимаем.

Если коротко, то вот что произошло: в расстановках Хеллингер больше не ищет решение. Он дает пространство для проявления движения Духа. Больше нет терапевта и клиента, есть участники совместного процесса. Может быть, этот процесс можно назвать совместной медитацией.

Больше нет Порядков как таковых. Хеллингер не выставляет фигуры в правильное геометрическое расположение и не предлагает им разрешающие фразы.

Что же тогда происходит в расстановке и зачем тогда она? (этот вопрос задают почти все, кто слышит о таком подходе в работе) Я могла бы описать это так. В системе клиента есть некоторый опыт (событие), который был отторгнут, отвернут, к которому относились так: «этого нет и не может быть». Может быть, это было что-то, что слишком больно (например, погиб ребенок, или девушку бросил жених, или тяжело умирала бабушка). Или это было что-то, что «у нас не принято» (например, гомосексуальные отношения или «недостойная» профессия, неправильный образ жизни). И тогда, если такой отвергнутый опыт был, то в системе рождается движение по повторному воплощению этого опыта в жизни. Опыт «хочет» быть признанным. Да, первый Порядок в своей классической формулировке входит в это описание тоже.

Опыт «ищет» признания. Прежде всего, повторяясь в судьбах членов той же системы. Пока не случится его проживание и не наступит покой. И суть духовных расстановок состоит в том, что прожить опыт можно не только в жизни, но также и в расстановке. И если опыт будет прожит и признан, то в жизнь он уже за повтором не приходит.

В расстановке опыт проживают и принимают все – клиент, заместители, наблюдатели, расстановщик. Мы совместно проходим через тяжелое (в символической форме расстановки), и оно заканчивается. Точнее, мы надеемся на это.

Понятно теперь, что в таком подходе не может быть клиента (с проблемами) и расстановщика (с решением). Мы вместе отправляемся в путешествие в неведомое. В приключение духа, как говорил Берт Хеллингер.

Забегая вперед, скажу, что все технологии, которые в таких расстановках возможны – это технологии помощи контакту и принятию опыта. Как проявить опыт так, чтобы мы могли через него пройти – вот чему можно и нужно учиться в духовных расстановках.

Это действительно большой вызов – такие расстановки. У многих они вызывают неприятие. Тем не менее, даже в тех сообществах, где не было контакта с Хеллингером, накапливался интереснейший опыт. Он приводил к новому пониманию Порядков.

Не будем забывать, что Хеллингер сформулировал Порядки , опираясь на свою практику. Т.е. по совокупности сделанных им наблюдений, огромного их количества. Эти наблюдения, однако, делались в определенное время и в определенном месте: Германия конца прошлого века. Это христианская культура.

Россия – огромная страна, в которой смешаны многие традиции и культуры. Связи со странами бывшего СССР также сильны, а эмиграция идет очень активно. В результате, российские расстановщики работают в Казахстане, Узбекистане, на Украине, в Израиле, даже в Австралии. В Европе также происходит смешение культур и наши европейские коллеги работают с мусульманами, азиатами, африканцами…

Все чаще и чаще внимательный расстановщик с широкой практикой замечает, что Порядки работают не всегда. Вот система, в которой не сообщать ребенку, кто его отец оказывается правильным решением, приносящим покой всем. А вот братья и сестры, стоящие в ряд справа налево. Я сама стояла в этой расстановке и то, что сиблинги стоят «не по порядку» заметила только на видеозаписи – настолько правильным было это положение. А вот мусульманский мужчина у меня на индивидуальном приеме и он перечисляет детей своего отца – сначала мальчиков, а потом девочек. Предлагать ему другой порядок невозможно. Молодая семья сына не имеет приоритет перед старейшиной рода – старейшина сохраняет главное место навсегда. Невестка всегда подчиняется старшей женщине в семье своего мужа.

У одного северного народа принято первого ребенка отдавать в семью старшей сестры, независимо от того, у кого из сестер он родился. У них такой порядок.

Эти примеры могут быть бесконечными. Хеллингер, видимо, описал Порядки христианского Запада.

Расстановщикам интернациональной практики пришлось быть феноменологами «поневоле». Мы научились находить творческие решения «не по Хеллингеру». Или, точнее, мы научились «слушать» решение, ждать его, позволять ему проявляться свободно…

Стал приходить свободный стиль в расстановке и технологии проявления свободных движений.

Вот, если коротко, какова история перехода от Порядковых расстановок к Духовным. Конечно, далеко не все расстановщики этот переход совершили. И я вовсе не хочу сказать, что его надо совершить всем и других путей нет. Я выбрала именно этот путь, а еще я замечаю, что от этого мощного древа (которое посадил Хеллингер и другие сильнейшие расстановщики мира) уже пошли отростки новых подходов и решений. Кто знает, какими будут расстановки через лет пять, когда эти ветви принесут свои плоды…

Перейдем теперь ко второй части доклада. Речь пойдет о технологиях в духовных расстановках. О том, можно ли им обучать , передавая от коллеги к коллеге. Или же способность делать духовные расстановки – «результат» индивидуального пути, пройденного в одиночестве?...

Те, с кем мы хорошо знакомы, знают, что в прошлом я долго работала в качестве специалиста по бизнес-процессам и технологиями, а также занималась стратегическим развитием банков и других финансовых институтов. Возможно, именно поэтому мне не кажется «еретической» идея понимания технологии даже в самых тонких и непредсказуемых сферах. Не исключено, что семейные системы и финансовые системы движимы из одного источника (Хеллингер называет его Спирит Майнд, разумный мыслящий дух). Если так, то в духовных системных расстановках тоже могут существовать технологии. Просто они очень необычные :)

Важное замечание: когда я говорю «технологии», я не имею в виду что-то, что мы разрабатываем (как, например, технология производства). Технологии в духовных расстановках мы не разрабатываем, мы их познаем, изучаем.

Если мы говорим о том, что суть духовных расстановок – проживание и принятие опыта, который ранее был отвергнут, то технологии здесь получают особый смысл. Этот опыт когда-то был исключен (очевидно потому, что был слишком тяжел – т.е. его НЕ СМОГЛИ прожить). Мы также знаем, что в расстановках встречается опыт, прожить который ни один человек, наверное, не в силах. Этот опыт тогда закончился смертью, и невозможно это повторить. Я сейчас имею в виду такие события, как Холокост, Бабий Яр, недавнее замлетрясение в Японии, Чернобыльскую катастрофу. Это катастрофы, превышающие человеческие силы по их «ассимиляции». Было бы очень странно думать, что мы можем расставить этот опыт и «быстренько» прожить и закончить его последствия…

Значит, технологии нам нужны, чтобы ограничить опыт. Взять его часть, которая нам сегодня доступна к контакту и проживании. Мы будем говорить сегодня о технологиях ограничения.

Рядом с технологиями ограничения можно увидеть технологии структурирования. Мы знаем, что одна и та же ситуация может быть представлена в расстановках через разные элементы и фигуры. Например «мои отношения с мужем, я боюсь, что он уйдет к другой женщине» могут быть расставлены как «я и муж» или как «я и мой страх» или даже как «я, мой муж и его любовница», а расстановщик, придерживающийся строгой традиции семейных расстановок расставит «я, моя мама и мой папа». Каждая конфигурация откроет разные грани ситуации. Мы должны уметь подбирать наиболее живые структуры, и это тоже технология.

Мы не заметили, как в расстановках появились «нечеловеческие» фигуры. Расстановки перестали быть семейными, где расставляют только членов семьи.

Мы расставляем:

- «абстрактные» фигуры, такие как Страх, Боль или Судьба, Предназначение.

- коллективные фигуры, такие как Война, Революция

- внутренние части и структурные элементы любого свойства, в т.ч. элементы других структур (таких как карты Таро или каббалистические сфироты)

- материальные объекты (дом, квартира, наследство)

- организации и их структурные элементы

- описательные фигуры, например «то, что поможет» или «тот, кого тут не хватает».

- и, наконец, мы ставим свободные фигуры, без наименования (или, скажу аккуратнее, мы предполагаем, что мы ставим свободные фигуры без наименования).

Многие практикующие расстановщики наверняка задавали себе вопрос: кого мы ставим, когда ставим маму? Ту маму, у которой больной желудок или ту маму, которую только что повысили по работе ? Или ту маму, которая обижена на своего мужа или ту маму, которая увлечена танцем фламенко? Есть такое популярное упражнение в расстановочных кругах: поставить «маму как личность» и «маму как сущность». Получаются две разные мамы.

У меня здесь, однако, есть непростой вопрос: а что такое личность и что такое сущность? Или, что такое судьба, которую мы так легко ставим в расстановках. Поднимите руку, кто точно знает судьбу всех клиентов :) А что такое Женственность? Это женственность, которая описана в каталоге Отто или женственность, которой поклонялся Блок? :)

Еще одна группа вопросов: что мы ставим, когда ставим, например «начальника клиента». Имеем ли мы право выставить и посмотреть его конфликт с отцом? Сможем ли мы это? Однажды мы с коллегой провели лабораторию (это такие экспериментальные группы, которые я провожу в своем Центре Современных системных расстановок ежемесячно). На лабораторию мы принимали какие угодно «неэтичные» запросы, чтобы исследовать вопрос доступа. Например, «есть ли у моего начальника роман с нашей секретаршей». Мы ничего не увидели по таким запросам, заместители почти ничего не чувствовали и я тоже. Но для меня так и осталось непонятным, мы не увидели это в силу наших ограничений или ограничения объективны…

Откуда берется информация? Что здесь зависит от нас, а что от клиента, а что , может быть, приходит объективно?

Наверняка многие практикующие расстановщики знают ситуацию, когда клиент рядом сидит и дрожит и это очевидно читается как страх, но на вопрос «что с тобой» клиент отвечает «все нормально» и он не в контакте со своими чувствами совершенно. Может ли он тогда поставить фигуры «я и мой страх» или даже просто «я» ? Ведь он себя не чувствует. А кто чувствует? А что делать, если не чувствует расстановщик?...

И вот в поисках ответов на эти вопросы я стала заниматься технологиями, которые назвала технологии наполнения и фокусировки ролей. Они помогают нам создавать роли точнее, поддерживать их и осознавать, что именно мы поставили.

И, наконец, последняя группа технологий – это технологии принятия. Я знаю, что на русском языке это сочетание звучит совершенно ужасно. Как это в таком интимном процессе, как принятие, могут быть какие-то технологии! :)

Сначала я хотела бы уточнить, что такое принятие, какой процесс имеется в виду. В русском языке (особенно в русском языке духовнопрактикующих) это слово имеет сладкий вкус. Также оно имеет оттенок насилия. Им принято прикрывать такие «нехорошие» чувства, как злость, агрессия, гнев. Если с человеком происходит нечто неприемлемое для него, и он в ярости, ему говорят «прими, прими это». Как будто злиться – неправильно. Поэтому у многих клиентов со стажем это слово вызывает уже отвращение. Но другого русского слова, увы, не находится.

Для своих образовательных программ и статей я взяла слово reconciliation (я услышала его у Хеллингера именно в описании происходящего в расстановках). Я перевела его длинной фразой: восстановление видимости системного события. Или «интеграция опыта». Это эмоционально-нейтральное описание процесса контакта с ранее отвергнутым опытом.

Этому контакту можно и нужно помочь в расстановке. Мы можем исследовать, как устроен этот процесс восстановления видимости, и мы можем учиться ему помогать. Конечно, все уже перечисленные виды технологий направлены тоже на это. Мы ограничиваем опыт, чтобы его можно было принять, мы структурируем истории, чтобы их увидеть яснее и интегрировать, и мы фокусируем роли четко, также для того, чтобы проявить историю полнее и восстановить видимость проявленного, без искажений.

Перейдем теперь к описанию этих технологий. Мы, конечно, не сможем описать их все. В моей образовательной программе самое поверхностное описание занимает 4 полных дня. Но сегодня мы можем обозначить основные подходы к некоторым из названных технологий.

Я хотела бы остановиться сначала на технологиях фокусирования роли и затем на подходах к восстановлению видимости системного события. Затем, если останется время, мы поговорим и о технологиях структурирования и ограничения предъявляемых в расстановке историй.

Тема создания (наполнения) и фокусировки ролей, насколько я знаю, очень мало осознана, а значит, не понята и тем более не преподается для расстановщиков. Почему из всего бесконечного пространства проявлений та или иная роль берет только одну определенную часть? Мы привыкли говорить, что заместительское восприятие обращается к Полю. Но Поле бесконечно, и как выбрать тот или иной его фрагмент для репрезентации? Всегда ли выбирается нужное и существенное? Кто выбирает? Что ограничивает восприятие и приводит к искажениям?

Я приведу веселый пример, чтобы было понятнее, о чем речь. На одной из наших групп повышения квалификации коллега выбрала для клиентки фигуру Сексуальности и поставила ее в расстановку. «Сексуальность» стала кокетничать …. с расстановщицей и не отставала от нее на протяжении некоторого времени. При этом вела она себя как девочка-школьница конца прошлого века. Скорее всего, это было подростковое понимание сексуальности самой расстановщицы, отголосок ее юношеского романа, может быть. Но никак не сексуальность клиентки. Интересно, как поставить сексуальность для женщины, запрос которой «я хочу почувствовать себя сексуальной» ? Она не знает, что это такое, Поле бесконечно, а что же придет в расстановку?

Или, как поставить один из популярнейших расстановочных запросов «я хочу найти свое предназначение». Здесь мы вплотную касаемся вопросов лингвистики, поименования абстракций, но я сейчас не буду в них погружаться. Мы уже видели, что далеко не для всякого процесса есть слова русского языка (я бы даже сказала, что их нет ни для какого внутреннего процесса, они уникальны и неописуемы). А там, где слова есть, они обозначают разное. Что обозначает слово «любовь» для вас и для меня. Мы это не сможем никогда узнать. Но точно это что-то очень разное.

Я составила для себя модель, которой пользуюсь для лучшего осознания того, откуда и как мы создаем роль. Эта модель имеет ограничения, как и любая модель. Но она может служить некоторой общей картой этой неизведанной территории.

Я приняла для себя, что создание роли – это «всего лишь» обозначение точки в бесконечном Поле. Обозначаем мы ее нашим намерением, это внутренний процесс. НЕ наименованием, а намерением – это важно. Когда мы говорим «мама (клиента)», мы выражаем свое намерение соединиться с той информацией в поле… с которой мы готовы соединиться. Это уже фильтр. В данном случае – наш. Мы можем сказать клиенту: «поставь свою маму» и максимально устранить себя из процесса, и тогда тут больше будет фильтр клиента, и меньше наш фильтр. Мы можем взять клиента за руку и пойти вместе выбирать и ставить маму, А можем сказать группе: кто чувствует, что готов сейчас пойти в роль его мамы? И заместитель наложит свой фильтр.

Я думаю, что в момент расстановки мы соединяем бессознательные пространства: свое (расстановщика), клиента, группы и конкретного заместителя, чтобы несмотря на (или, точнее, смотря с осознанием) на эти общие фильтры пройти к части бесконечной информации из Поля. Благодаря этой совместности мы можем воспринять хранящееся в Поле, в том числе и то, что относится к отвергнутому опыту.

Такая модель объясняет многие явления, которые до сих пор не имели четкого описания и понимания.

Например, из этой модели понятно, как можно делать расстановки без запроса или как можно вводить роли без вербального наименования. Мы фокусируем свое намерение на некотором не имеющем описания фрагменте поля, соединяемся в едином процессе с группой и клиентом и, если этот процесс прошел удачно, расстановка идет «сама» и имеет хорошую энергию.

Из этой модели понятно, как могут заместительствовать «бесчувственные» стулья и фигурки. Они лишь якорь, обозначающий наше намерение соединиться с некоторым фрагментом поля, Этот якорь можно передавать другому человеку (клиенту или группе) точно так же, как можно передать карту города с отмеченной на ней «точкой». Мы как бы говорим : «сюда».

На образовательной группе по работе с предметами я люблю делать упражнение: я задумываю абстрактную историю (например, женщина только что родила ребенка и папа приходит в роддом), выставляю ее стульями и предлагаю группе прочесть историю. Без единого слова от 70 до 100% группы угадывают общий характер истории. Фрагменты поля легко передаются в доступе.

Итак, есть 4 источника создания роли. Точнее, четыре фильтра ее «отбора» из бесконечного поля: расстановщик, клиент и его система, группа как таковая и конкретный заместитель. Вместе мы «проходим» к информации.

Осознание этого открывает нам дополнительные возможности и уменьшает ошибки. Например, если клиент не в контакте со своим страхом, а расстановщик попал в личный резонанс и тоже не очень в контакте с темой, то вместо того, чтобы поставить этот неконтакт, можно спросить группу: кто хорошо чувствует эту историю и сохраняет относительную нейтральность? Кто-то отзовется или можно, по крайней мере, посмотреть, кто наименее «сбит» с нейтральности. Его хорошо и поставить в роль.

Еще одно упражнение, подтверждающее эту модель, из моей группы по работе с якорями. Мы ставим клиентскую историю «я и кто-то (например, муж)» в виде напольных якорей. Как правило, отношения с визави сложны, клиентка не понимает и не принимает отдельных аспектов поведения мужа. В поле стоит напряжение. Если предложить клиентке встать на место мужа, напряжение спадает. Часть «неприемлемого» почувствовалась и принята. Принятие происходит не в голове, а в теле. Если затем, никак не обсуждая ситуацию, предложить последовательно 3 участникам занять места клиентки и мужа, то ситуация в подаваляющем большинстве случаев придет к большему согласию. Без единого слова и «исцеляющих фраз», просто потому, что еще несколько человек почувствовали и, значит, приняли. Мы так и не узнаем, что именно. Нам и не нужно это знать.

Заместители всегда попадают в резонирующие роли, видимо, потому, что Поле стремится к целостности и «организует» расстановщика, клиента и группу так, чтобы их объединение в бессознательном привело к максимальной целостности. Возможно, слово исцеление и слово целостный не зря имеют в русском языке один корень.

Вот, коротко, о моей модели расстановок и вытекающих из этого способах фокусировки ролей.

Теперь поговорим о принятии, примирении, reconciliation, восстановлении видимости системного события.

Если принять эту модель, в которой Поле стремится к целостности, а информацию для восприятия мы с группой и клиентом берем «на всех», то есть «хорошая новость», примирение всегда наступит хоть в какой-то степени. И еще более оптимистично можно сказать, что это не наше дело. Т.е. мы скорее изучаем способы как не мешать собою восстановлению целостности, исцелению. Чем способы, как помогать этому.

Мешаем мы, конечно же, собственным неприятием. Это связано как с личными ограничениями (как я могу «принимать», что муж бил беременную клиентку???) ,так и с принципиальной невозможностью человека ассимилировать большие события (массовые бедствия).

Значит, мы должны так предъявить (в расстановке) и описать непринятый/неприемлемый опыт, чтобы он стал более приемлемым.

По опыту можно заметить, что один и тот же (по описанию) опыт разрешается в разных системах совсем по-разному. Для примера я возьму ситуацию, когда бабушка потеряла мужа в сталинских репрессиях, а внучка никак не может создать отношения с мужчиной. Предположим, расстановка показала, что внучка находится в переплетении с бабушкой.

И тогда можно выделить примерно пять уровней, по которым можно помогать распаду переплетения:

1) «бабушка, это не мое, это твое». На словах это звучит скорее как отвержение. Однако, в этом есть признание правды, а значит крупица принятия: «Бабушка, моих сил нет , чтобы смотреть на то, что ты пережила. Все что я могу сказать про это – моих сил нет.» Но это значит что короткий взгляд все же брошен.

2) «бабушка, я как ты». «Я чувствую такую же боль, когда теряю своего мужчину». Принятие (конечно же, тоже частичное) через идентичность опыта.

3) «такова судьба» или «такова судьба женщины: мы соединяемся с мужчиной, а потом мужчина может пропасть». Принятие через общность, но в отличие от предыдущего случая общность тут не «я и бабушка», а «мы, женщины». Еще точнее можно было бы сказать «мы, женщины России». Еще два года назад я, рассказывая этот способ работы, предлагала добавить «теперь другие времена», но после работы в некоторых странах бывшего СССР, я затрудняюсь уже называть времена другими…

4) «мы все в едином движении». На этом уровне часто работает Хеллингер, когда говорит о том, что Дух движет всеми и всем в равной степени. Именно эта философия реализуется в многоуровневых расстановках. Не так много расстановщиков готовы работать на таком уровне, напрямую признавая Дух. Тем не менее, это очень близко к народной русской присказке «все под Богом ходим», и многие клиенты готовы выйти на такой уровень рассмотрения своей истории.

5) «ты там, а я здесь» или «ты умерла, и я уважаю то, что с твоей смертью это закончилось. Я могу теперь взять свою жизнь себе. Я оставляю тебе покой смерти и беру себе жизнь в полной мере, какой она пришла и через тебя тоже». Внешне похоже на первый уровень, но глубина процесса совсем иная. В этом диапазоне находятся так называемые «мертвые» расстановки, где умершие находятся вне досягаемости наших земных претензий и даже нашей любви.

Хочу обратить внимание, насколько такое описание принятия отличается от радостных объятий, к которым мы привыкли в «популярных расстановках». Принятие может приходить через слезы, через злость, через столкновение (спор) со смертью, через бессилие. Но, конечно, и через радость тоже :)